Как Геннадий храм строит

Геннадий дал мне положить кирпичик. Лет через двадцать, если доживу, я буду рассказывать своим близким, что во-о-он там, на верхотуре есть и моя малюсенькая лепта…

Геннадий человек жизнерадостный до слез. Таких нынче мало. Люди почему-то озлоблены… А Гена Гукиш тихо строит храм. Каждый божий день он приезжает из Магнитки, переодевается в своей кандейке, которую слепил из досок прямо под куполом храма, и до обеда таскает кирпичи на самый верх. Он ведет кирпичную кладку центрального купола. Работа архисложная. Потому что в самой кладке предусмотрены всевозможные выступы и арочные проемы.

А какой вид отсюда! Ведь самая высокая точка Белорецка, если, конечно, не иметь в виду заводские трубы. Каланча кажется карликом, посошком, который хочется взять в руки и, оперевшись, перепрыгнуть через пруд… Кажется, протяни руку и заденешь Малиновку. Чудеса!

Геннадий Гукиш уже два года строит Никольский собор. Уже построил четыре фронтона: любовно, качественно, с молитвой. Он каждый день молится перед работой, хотя особой религиозностью вроде бы не отличается.

- Я про себя, не на показ, - говорит Гена, улыбаясь.

Он всегда улыбается. Это его естественное состояние.

Кстати, насчет молитвы: а, собственно, перед кем здесь устраивать показуху? Перед голубями, что ли? Впрочем, есть кошка: она каждый день ждет Геннадия, сидя на одном из фронтонов.

Он супер-каменщик! Геннадий построил много домов. Церковь строит впервые.

- Ну, конечно, радуется душа! –

говорит он мне с неизменной улыбкой.

Геннадий до обеда может затащить на верхние леса два поддона кирпича.

- Тяжко приходится? – спрашиваю я, ежась от не по-весеннему свежего ветра.

Каменщик удивляется вопросу. Подумаешь, дескать, каких-то два поддона! Мол, любой нормальный мужик с этим сладит. Я попробовал пронести пяток кирпичей по крутым мосткам и лестницам, и уже в середине пути началась одышка.

Этот собор кто только не строил. Были даже гастарбайтеры из Средней Азии, которые оставили после себя кривую стену. Гене Гукишу это видеть больно. Он художник. С каждым кирпичиком ведет особый разговор: «Ложись-ка сюда. Что? Не лезешь?.. Ай-яй-яй!»

Поразительно! В нашем городе не нашлось ни одного человека, который мог бы выполнить церковную кладку. Может, просто плохо искали? Но как бы там ни было, а храм строит магнитогорский каменщик. Впрочем, какая разница?

И самое главное: катастрофически не хватает денег. Я помню, сколько трудов вложил бывший куратор строительства протоиерей Пётр Кулинич, чтобы был воздвигнут купол.

Мы всегда пеняем на государство или на богатого дяденьку. Дескать, найдется благодетель и построит нам храм. Да, было такое на Руси, когда купец или боярин строили церковь. Даже собор! Но, во-первых, сейчас времена иные: бояре все перевелись, и купцы какие-то безбожные пошли. Во-вторых, самые дорогие храмы (не в смысле сметы, а в духовном качестве) построены всем миром…

Вновь вернусь к своей поездке по Европе. Мы были в Сербии. Я видел, как сербы трепетно относятся к вере. Они тоже православные. Заходишь в храм, на паникадиле висит что-то вроде бирки, а на ней написано: «Дар Святу храму…»

И далее имя благодетеля. То есть он купил паникадило и просит молитв.

В сербских селах все храмы ухожены, и невозможно представить серба, который бы хаял свою веру. В одном небольшом монастыре я видел сотни людей, которые в воскресные дни приезжали из соседних деревень на богомолье. Храм не вмещал верующих, люди стояли на улице. Потом все шли на трапезу. Маленький монастырь, где живут не больше десяти монахов, умудряется накормить пятьсот человек! Послушники прямо на трапезе раздают брошюрки с проповедью. Эти книжечки, как я понял, тоже печатаются в монастыре. После службы сербы не спешат домой. Сидят в беседках, пьют кофе, дети играют на полянке, женщины делятся друг с другом новостями. И так до вечера. Общение, песни, молитвы.

В Сербии такой храм, как наш, построили бы за пару лет! Каждый серб принес бы свой «кирпичик» на благое дело. Они, как муравьи, трудолюбивые и дружные. И такие же жизнерадостные, как наш Геннадий.

Знаете, после этой поездки мне очень захотелось хотя бы чуть-чуть почувствовать себя сербом...

- Батюшка идет, - говорит Геннадий, показывая вниз.

Новый настоятель действующей церкви Святой Троицы и куратор строительства собора иерей Василий Шакин бывает здесь почти каждый день. Человек молодой, инициативный. Очень хочется верить, что при нем храм будет построен.

- Нужно срочно в этом году делать кровлю, - говорит отец Василий. – Призываю всех белоречан принять участие в этих работах своими пожертвованиями.

Но ведь просто стыдно! Во всех городах Башкирии уже давно построены храмы. И только наш Белорецк, который исторически считается русским городом, до сих пор остается с небольшой церквушкой, построенной еще в советские годы. Кстати, в безбожное советское время белоречане сумели-таки построить церковь за 100 дней! А мы свой собор строим аж с 1994 года.

Обнадеживает тот факт, что сейчас образовалась новая епархия – Бирская и Белорецкая. Белорецк – вторая кафедра епископа Спиридона. По словам батюшки Василия, этот факт должен непременно активизировать строительство.

Геннадий Гукиш усиленно работает. И не унывает. Поднимать кирпичи на верхотуру ему помогают прихожане Свято-Троицкой церкви и белорецкие казаки. Я уже говорил, что он каменщик и сам может два поддона поднять, но... все-таки уже возраст. Ему ближе к шестидесяти. Давайте поможем ему все!

Каждый из нас может заложить свой кирпичик.